В алматинской галерее «Тенгри-Умай» открылась выставка Анны МАРГАЦКОЙ «Без комментариев».
Фигуры людей выписаны пестрыми полосами. Акварели гигантского размера, нервный зуд цветных спиралей, анатомичность - ощущение, близкое к жутковатому, только не говорите этого вслух!
С Анной Маргацкой невозможно разговаривать: у нее сплошные вопросы вместо ответов. Вот на картине лежит женщина, подогнув ногу, глаза ее устремлены куда-то вдаль. Явно про любовь.
— Лежит? Вы плохо рассмотрели работы, - говорит Анна, - все фигуры здесь изображены вне плоскости, не на земле и вообще нигде. Поэтому все работы можно крутить как угодно.
— Чтобы запутать зрителя?
— Нет, чтобы заставить думать.
Как двоечница, пытаюсь найти подсказку в подписях под картинами и понимаю, что экзамен проваливаю: никаких шпаргалок не предусмотрено. Ну да, выставка же так и называется - “Без комментариев”. Маргацкая уверяет, что это не от собственной лени придумывать названия, а опять же для того, чтобы зритель напряженно шевелил извилинами.
— У нас такая американская мечта: чтобы сесть с попкорном, посмотреть что-то под красивую музыку - все было предельно понятно. Когда тебе все разжевали, и не надо думать самому. А на мою выставку надо прийти и просто подумать, здесь достаточно пищи для размышлений, и именно поэтому нет подсказок. Знаете, на канале Euronews есть такая рубрика – No comment, когда зрителю демонстрируют не слишком динамично смонтированные кадры событий без дикторской озвучки.
Еще автор старалась достигнуть такого ощущения, что все акварели - это одна большая работа, один проект о жизни и смерти и обо всем, что происходит между этими двумя точками. План вызревал около года, воплощался стремительно - за один месяц. Чтобы сделать такие акварели, словно нарисованные Гулливером - любителем цветных почеркушек, надо иметь в голове очень четкое видение задачи.
— Мрачновато как-то получилось... Такое ощущение, что, воплощая этот проект, вы думали о смерти, в том числе духовной, о человеческом одиночестве...
— Мне очень интересно слушать мнения людей об этой выставке, потому что каждый человек видит в работах и называет то, что волнует именно его. Вообще такие символичные вещи всегда начинают вытягивать из человека его личные переживания. Так что любой художник, по сути, психолог.
— Хорошо, можете считать меня тайной серийной убийцей, но в центре зала висит работа, которая ассоциируется у меня с расчлененкой.
Анна даже не пытается вступиться за мощный торс человека, который чем-то неуловимо напоминает палача. С его мускулистых рук словно стекает кровь на умилительно-наивные фиолетовые цветочки.
— Если даже так, если расчлененка - почему нет? Вы что, считаете, что этого не бывает? Посмотрите телевизор - что сейчас творится в секторе Газа. Там люди видят это каждый день. Это у нас тут хорошо, и мы даже боимся подумать о том, что это расчлененный человек.
— Не мешало то, что обычно техника акварели ассоциируется с красивыми пейзажами?
— Я готова поспорить с этим утверждением. Акварель - сложнейшая техника: вспомните Филонова, Врубеля! Конечно, мне нравятся те же “заливочки” по влажной бумаге. У меня был момент - я выполняла сложный заказ, очень уставала и во время часового обеденного перерыва писала как раз такие акварели. За этот час, если быстро поесть, можно как раз успеть сделать один букет или пейзаж. В результате через месяц у меня было тридцать работ, я их оформила и сделала персональную выставку.
— И не жалко отрывать время от реальных заработков для таких вот работ? Они же не коммерческие...
— Вы знаете, нет! У меня очень четкое разделение. Днем - заказ, вечером - живопись Когда я училась в институте, у меня было очень много идей, но желания не совпадали с моими возможностями. А в последнее время поняла, что могу делать то, что хочу, и это замечательное ощущение, В такой ситуации некогда думать о том, что и кто скажет. Хочется просто рисовать. С другой стороны, я очень рада, что могу и заработать на кусок хлеба, и сделать такую выставку. К тому же некоммерческая вещь в одну секунду может стать коммерческой. Такое бывает у всех художников.
Ксения Евдокименко,
«Время», январь 2009